11 день мозара.
1200 год. Утро.
Вара медленно скользил на своей лодочке по водной глади. Река шипела и буянила, кидалась пеной и вздымала волны там, где в нее каскадом низвергались бурные водопады, но лацерат был осторожен, и близко к тем местам не подходил, знал, что хватит одного неосторожного движения веслом, чтобы лодку разнесло в щепки. Сам ящер, конечно, вряд ли пострадает, но вот лишиться средства передвижения совсем не хотелось. Кроме того, к этой лодочке, каждый сантиметр которой был щедро просмолен его собственными, Вары, руками, он крепко прикипел душой. Пожалуй к единственной сущности в мире, которая не потеряется и не погибнет. Или, по крайней мере, не потерять и не погубить которую в его, Вары, власти.
Он посмотрел в воду, словно хотел отыскать там отражение Рорана, божества всех лацератов, но видел только собственную морду.
- Ну, что же ты? - говорил он с мягким укором, медленно кружа веслом, - забрал их к себе, да? Всех? А брата?
Вода не отвечала, но Вара и не нуждался в ответе:
- Им там может и лучше, я понимаю,- жаловался он тихо, - а мне тут каково одному? Эх...
Особенно ящер не роптал, хотя иногда, как сейчас, в душе его поднималась волна горького отчаяния и обиды на Рорана, что ли. Ясно, что божество имело право поступать по-своему усмотрению, и самые жестокие его решения могли быть во благо, но Вара все равно не мог сдержать печали, впрочем, и не хотел, принимая ее как чувство, которое может испытывать каждое несовершенное смертное существо. Тем более, живущее так долго.
- Сейчас бы на водопады вместе смотрели, - Вара задрал голову. Там, в брильянтовых брызгах отражались тучи, сверкающих же радуг не было, как и солнца.
- Верно, дождь пойдет, - решил ящер, и дождь действительно пошел. Окропил темными каплями лодку, забулькал по речной воде. Но это был мелкий дождик с легким теплым ветерком, и Вара решился закинуть удочку. В такую погоду, рыба клевала даже лучше.
Размотав снасти, он кинул крючок в воду и, ссутулившись, принялся ждать улова, думая о неторопливо бегущих по небу тучах.

Клев шел отлично, Вара не успевал насаживать приманку на крючок и таскал одну серебристую рыбину за другой. Тут и в плохие времена всегда можно было хоть что-то, да поймать, но сегодня день был и вовсе безумно удачным. Не иначе, из-за рыбы с красным хвостом, которая попалась на удочку первой. Ведь Варе было хорошо известно, что красный хвост - к верной удаче в добыче. Эту рыбу он осторожно снял с крючка и выпустил обратно в воду, как того требовал обычай.
Много ящер сегодня ловить не собирался, а то поставил бы сети. Так, немного на завтрак, немного на обед и немного на ужин. С большим уловом пришлось бы плыть к рынку, а Вара был там совсем недавно. Пусть сегодня поторгуют другие рыбаки, лацерату хватало денег и всего необходимого.
Помимо выпрыгивающей чуть ли не в лапы рыбы, местность казалась пустынной, и все-таки, ящер оглядывался порой по сторонам с присущей ему внимательностью, подмечая необычную форму облака, или деревья на крутых берегах, чьи листья шептались о чем-то под ветром. Или диковинную зверушку, взирающую на него сверху.
Таких Вара видел редко, на рынке у торговцев, и ни разу в землях Морасса. Назывались зверьки забавно и просто, хоршами. Легкое слово чтобы выговорить даже для лацерата.
Появление зверька Вару озадачило. Он внимательно проследил за тем, как хорш перебрался на другой берег. Зверек не сводил с ящера внимательного взгляда, и тот ломал голову уже над двумя вопросами, первый - откуда здесь этот малыш, а второй - чем же его так заинтересовал лацерат? Может, рыбой? Вара не знал, чем питаются хорши, но может он голоден, потому и приглядывается к Варе? А еще, его, наверное, кто-то потерял, проходя тут, иначе откуда же еще взяться зверьку в этой местности? Значит, хозяин неподалеку.
Что же, отличная рыбалка завершилась, но Вара не расстраивался. Веслом, он подогнал лодку к низкому берегу, крепко привязал ее к ближайшему валуну, выглядывающему из воды, сам выбрался на уступ чуть ниже и сбоку, чем тот, на котором сидел хорш, и показал зверьку рыбку.
Похоже, сегодня без похода на рынок никак не обойтись, ведь где еще могут хоть что-то знать о хозяине зверька, если тот существует, как не на рынке, где ходит множество слухов обо всем, что происходит в Морассе и за его пределами.
Конечно, не исключено, что хозяин бродит где-то неподалеку, или вовсе не существует, только откуда бы тогда взяться зверюшке?
Вара помахал рыбой перед хоршем еще разок, соблазняя того подобраться поближе.

- Ну, иди же сюда, малыш! - подманивал Вара осторожного хорша, помахивая перед его носом соблазнительной рыбешкой. Похоже, зверек либо сильно проголодался, либо и в самом деле был домашним. Конечно, он не выражал к ящеру особого доверия, но тем не менее, спустился к нему, и потянулся мордой к рыбе. Поймать его в таком положении было невозможно, слишком все-таки хорш осторожничал. Варе не раз приходилось ловить осторожных диких зверей, чтобы выпутать их из брошенных сетей, или отнести домой, чтобы там промыть раны, и он чувствовал, что стоит лишь неудачно шевельнуть рукой или ногой, как хорш обязательно улетит, и вряд ли вернется обратно, или в любом случае, на это потребуется потратить намного больше времени. Поэтому, Вара кинул рыбину зверьку под лапы, а сам отвернулся и принялся делать вид, что возится со своим мешком, на самом деле просто бесшумно перекладывая в нем вещи с места на место и искоса поглядывая за хоршем. Незаметно, он подтащил к себе еще одну рыбину, которую на этот раз положил намного ближе к себе. Теперь, если хорш доест первое угощение и осмелится сунуться за вторым, он окажется у самых ног лацерата, и тот сможет попытаться схватить его сверху.

План сработал, хорш, вмиг проглотивший первую рыбину, теперь потянулся за второй. Продолжая шариться в мешке, Вара теперь уже даже почти не дышал, и смотрел на зверька так пристально, что заболели скошенные в его сторону глаза. Как только зверек опустит голову к рыбе и увлечется ей, нужно будет хватать, а уж там, как бы он не вертелся и не отбивался, Вара был уверен, что удержит его, благо кожа у лацератов толстая, такими мелкими зубками точно не прокусить.
Увлеченный своим занятием, ящер совсем не заметил приближения чужака, потому и строгий окрик человека заставил его вздрогнуть точно так же, как и хорша, мгновенно спрятавшегося лацерату за спину. Впрочем, с испугом Вара совладал быстро, выпрямился и посмотрел на человека довольно дружелюбно. Ящер помахал в воздухе ладонью, как бы приветствуя незнакомца. Разумеется, он был не очень рад видеть человека в Морассе, но такие путники встречались ему и прежде, и заговаривать им зубы лацерат умел, да и не боялся особо. Вооружены они были правда, но по таким диким местам редко кто ходит с пустыми руками.
- Не ругайтесь, - радушно крикнул человеку лацерат, - я раньше зверька такого не видел, вот решил подкормить, а там может и хозяин найдется. Вот и нашелся. Вы ведь хозяин?
Правда, судя по поведению хорша, тот не был сильно рад встрече с парнем, но это Вара мог легко списать на то, что зверек боится наказания за побег. В конце концов, редкий зверь провинившись идет с радостью на строгий окрик даже к самому хорошему из хозяев.
Вара тем временем оглядывал паренька. Невысокий, светлый, темноволосый. Раньше ящер его тут точно не встречал, и в который раз мысленно посетовал тому, что чужаки так свободно ходят по его родным землям. Особенно горе лацерата усилилось, когда показался еще один путник, на этот раз виладар волк. Впрочем, видом этого ящер никак не выдал, в конце концов, могли же они просто заблудиться, так дорогу до их земель ящер с удовольствием покажет, еще и проводит. А вот экскурсий по Морассу водить не станет, это точно.
- Пустое! - ответил Вара на извинения волка, - прощать тут не за что! Подходите, попробуем развести огонек, хоть и сырость конечно, побалуемся рыбкой да чаем с травками. Откуда я? С рыбалки иду. Больно хорошая рыбалка в этих местах, - уклончиво ответил ящер на вопрос виладара. Язык давался ему не очень хорошо,  он то и дело сбивался на жесты: подзывал к себе путников руками, указывал на рыбу и на мешок, в котором лежало огниво, в общем, как мог проявлял гостеприимство, говоря то на человеческом, то на лацератском, а то и вставляя отдельные слова по виладарски.
Хорш, кстати, не спешил к хозяину и по прямому приказу, видимо, сильно перепугался. Это Вару немного насторожило, но он продолжал смотреть на человека и виладара с дружелюбной улыбкой, возможно прикидываясь чуть глупее, чем был.

Свои выводы Вара определенно сделал и о виладаре, и о человеке, и ни тот, ни другой ему не нравился. Второй - по вполне понятной причине, за недолгое время своего присутствия, он уже успел оставить о себе впечатление парня несдержанного, кроме того, ящер начал догадываться, особенно по последней реплике, что хорш не так просто схватился за предложенную рыбу, да и прячется от хозяина, вероятно, не беспричинно. Тех же, кто грубо относился к животным, лацерат терпеть не мог, они вызывали у него непередаваемое чувство омерзения. Тоскливый взгляд виладара, видимо вынужденного сопровождать парня и не возразившего тому ни разу, тоже не вызвал в лацерате сочувствие - не раб же тот в конце концов? Почему же тогда молчит или идет со спутником, который ему неприятен? Кроме того, оба оказались на землях Морасса, и еще неизвестно как и что они тут делают.
Впрочем, благодушное выражение с морды лацерата никуда не делось, рассуждал он обо всем этом спокойно, кроме того, был уверен в своих силах и точно знал, что собирается делать дальше.
- Не стоило бы так грубо, - мягко заметил он парню, - зверь все-таки существо неразумное, а доброту и злобу чувствуют.
Эта была реплика, не требующая ответа. После ящер повернулся к виладару. Тот был куда более покладистым и от отдыха не отказался. Присел, выбрав местечко, куда дождь не доставал и вытащив флягу, предложил лацерату присоединиться. Вара ответил на предложение улыбкой, отчасти его позабавило то, что ему предлагают сесть на собственных землях, словно бы это он, а не они гости.
- С удовольствием, сейчас только хворосту подсоберу, - ответил он, начиная собирать ветки для костра. Все они были безнадежно промокшими, но там, где сидел незнакомец, можно было отыскать клочок сухой травы и мха, что все-таки давало какую-то надежду развести костер, - иду домой.
Разумеется, это сказало бы виладару и человеку не больше, чем и то, что Вара идет с рыбалки, с другой стороны, лацерат ответил так, как посчитал нужным, да и диалоги такие вел не первый раз.
- Меня Вара зовут, - представился он, - а вас как?
Заметив, как решительно человек направился к своему питомцу, Вара выпрямился и посмотрел на него, а после, загородив зверька спиной, с искренним дружелюбием сказал:
- Ты остынь, парень, на горячую голову плохие дела делаются. Не обижайся, а к зверю я тебя не пущу, пока не обогреешься, да не пообедаешь. Мокрая одежда и пустой желудок гневу лучшие друзья.
Он кивнул туда, где уже устроился виладар, хлебающий что-то из фляги.

Напуганный шумом зверек все-таки удрал, не соблазненный холодной картофелиной, и Вара опечалено вздохнул. О человеке у него мнение сложилось не самое приятное, но ящер обладал достаточно холодной кровью, чтобы не показывать этого. Втайне, ящер понадеялся, что хорш вернется позже, когда эти двое уйдут, и может быть, ему удастся забрать зверька себе. Он явно заслуживал лучшей компании.
Ветерок подул от волка, и ящер почувствовал запах спирта, исходящий от виладара, что его тоже не порадовало.
- Что же, приятное знакомство, - размеренно протянул Вара и, выудив огниво, выбил искорку на пучок сухой травы. Тот занялся, задымился. Лацерат поспешно подпихнул его к тонким веткам, осторожно подул. Веселое пламя захватило кусочки коры и тонкие сучки, потом поползло по веткам потолще, и, наконец, занялось на самых толстых бревнах. От огня сразу повеяло приятным теплом, влажная промозглость отступила, кроме того, огонь веселым треском разбавил натянутое молчание. После недолгих поисков, Вара отыскал две рогатины, воткнул их в землю и, вытащив один из котелков направился к реке. Однако, прежде чем уйти, он услышал слова человека. Его знаний языка вполне хватило на то, чтобы разобрать суть.
Ничем себя не выдав, даже не дрогнув, Вара сходил к реке, вернулся в молчании с котелком, полным воды, повесил его над костром. Взялся за рыбину и принялся чистить ее. Помолчав еще некоторое время, он наконец поднял взгляд на человека.
- Соболезную тому, что вы потеряли товарища, - сказал он спокойно, - болота здесь коварны, и нередко собирают свою дань. Однако, чем вам не угодили нейторианцы?
Все было произнесено весьма спокойным тоном, пока Вара потрошил рыбу и соскребал с нее серебристую чешую. Тонко забулькала закипающая вода.